Законы и подзаконные акты, целью которых является борьба с преступностью, существуют в законодательствах почти всех стран примерно последние сто-двести лет. Их количество начало стремительно расти в конце прошлого века, а в последние пару десятилетий объём законодательства рос ещё быстрее. По идее они должны приносить результаты, но тут всё не так однозначно.
Интерес к преступности общество проявляет уже давно. Всем нам знакомы ставшие бестселлерами криминальные драмы таких писателей, Артур Конан Дойл и заимствовавшая у него Агата Кристи, Жорж Сименон и буквально сотни других, менее известных авторов. Литературные и кино-сериалы о преступниках с одной стороны и сотрудниках правоохранительных органов с другой составляют значительную, если не превалирующую долю произведений массового искусства. Каковы же тенденции в нём?
Ещё примерно сорок-пятьдесят лет назад криминальные драмы или приключенческие произведения как правило заканчивались для персонажей-преступников плохо. Обычно их в развязке ждала тюрьма или смерть. Но дальше сюжеты стали меняться, и чем дальше, тем чаще мы видим, что после совершения преступления его организаторы наслаждаются жизнью и плодами своих преступлений. Также всё чаще мы наблюдаем превосходство персонажей-преступников над их антагонистами и окружающими, иными словами их высокие моральные качества, умственные и физические способности, благородство и альтруизм.
По какой-то внешне непонятной причине это одновременно сопровождалось в некоторых странах смягчением законодательства или закрыванием глаз на преступления даже при отсутствии законодательных изменений: преступников перестали изолировать от общества на длительные сроки, выпускают под залог или домашний арест или приговаривают к условным срокам или непродолжительным исправительным работам. Кое-где это сопровождается возросшей строгостью в отношении граждан, противодействующих или сопротивляющихся преступникам. Последних стали преследовать так, как раньше преследовали первых. Приводить примеры нет смысла: их масса, и достаточно прошерстить Интернет в течение пары минут, чтобы найти несколько десятков примеров. Понаблюдав за ситуацией последние лет десять, можно было накопить подборку из тысяч. С чего бы всё так поменялось и встало с ног на голову?
Если задуматься, то всё предельно ясно: организованная преступность захватывает власть в одной стране за другой. Только что я писал о преступной деятельности в области информационных технологий. От масштаба явления поистине захватывает дух: организованная преступность может позволить себе арендовать тысячи или десятки тысяч виртуальных машин в центрах обработки данных по всей планете, поддерживать их в рабочем состоянии со специализированным программным обеспечением, обменивающимся данными и координирующим атаки на практически каждое устройство на планете, подключённое к сети. Затраты на это равняются далеко не тем жалким одному-пяти долларам или евро в месяц. Это цветочки! Аренда виртуалки составляет лишь малую долю в общей стоимости таких операций. Её нужно умножать примерно на десять. На одни только попытки взлома всего подряд преступные сообщества тратят десятки или сотни миллионов долларов в год. Это равно стоимости жилья с коммунальными услугами в небольшом посёлке.
Такая масштабная хакерская деятельность является лишь частью их всей преступной деятельности. Прикиньте общие бюджеты этих организаций с учётом того, что компьютерная является самой простой и безопасной. Торговля наркотиками, оружием, людьми, органами и т.д. требуют больших затрат, которые, несомненно, окупаются многократно. Вырисовываются целые армии из лиц, связанных и объединённых преступной деятельностью, имеющих международные связи, содержащих специалистов в самых разных областях человеческой деятельности на зарплате, и несомненно имеющих выход на чиновников. Единственное, что может им помешать – это мнение общества. Если общество настроено к преступникам враждебно, их существование становится затруднительным вплоть до невозможного. В противном случае, когда общество не видит в преступниках угрозу или неудобство, им жить становится легко и просто. Соблазн убедить общество в последнем будет для них неудержимым, и естественно, они не упустят такой возможности.
Припомните любое литературное или кинематографическое произведение, обеляющее и восхваляющее преступников. Наверняка их немало. Составьте хронологию их появления. Наверняка обнаружится, что со временем их становилось больше. С чего бы? Да с того, что, накапливая капитал, преступники неизбежно постараются защитить свои доходы и сбережения на более высоком уровне и обратятся к деятелям искусств с предложением поучаствовать в нормализации преступности: точно с таким, с которым они обращаются к представителям власти.
Чего тут такого? – спросят некоторые. Накопив капитал, преступники уходят с улиц в кабинеты, легализуются и постепенно переносят свою деятельность во всё более законные отрасли. Но увы, это они хотят, чтобы мы так считали. Беда в том, что существует почти генетическая разница между преступниками и законопослушными гражданами. Преступник всегда был и остаётся преступником. Дело даже не в том, что это личное – история преступных семей, если копнуть, продолжается вглубь веков. У некоторых из тех, кого сейчас преследуют за какие-то правонарушения или ещё даже ни разу не подозревали, на каторге сидели и носили выжженное на лбу клеймо “вор” пра-прадеды и другие давние предки. Они неисправимы. Они презирают честный труд и всех, кто трудится, уважают только силу и беззаконие, и никогда не остановятся. Даже торгуя апельсинами, шубами, автомобилями, компьютерами, сотовой связью, круизами или ещё чем угодно, они не прекращают свои привычные виды преступной деятельности.
Приведу этому один не совсем очевидный пример, который наверняка мало кому известен вне круга профессионалов в области информационных технологий, даже если кто-то помнит самого персонажа. В 1995 году был арестован Кевин Митник. Его обвиняли во возломе компьютерных систем органов власти в США, и суд приговорил его к 5 1/2 лет тюремного заключения. Чем же он занялся, выйдя из тюрьмы? Некоторые считают, что он исправился и основал компанию KnowBe4, предоставлявшую услуги по кибер-безопасности. Мало кто знает, что её деятельность была практически полностью мошеннической. Ваш покорный слуга был вынужден проходить курсы, которые эта компания предлагала. Они были ужасны своей бесполезностью. Чем-то помочь они могли лишь абсолютно неграмотным лицам, не имеющим никакого представления о компьютерной безопасности, но ведь они позиционировались, как обязательные для профессионалов! Пользуясь своей раздутой репутацией хакера, лично сам Кевин Митник продолжил облапошивать легковерных клиентов, проповедуя прописные истины, вроде той, что нельзя делиться паролем к рабочему компьютеру с первыми встречными. Ещё хуже было то, что после прохождения курсов, клиент устраивал проверку персоналу при помощи ложной атаки, которая по рекомендации KnowBe4 была организована так, что отличить провокационные сообщения от легитимных было практически невозможно: они отправлялись с учётки руководителя и использовали все его реквизиты, включая название текущего проекта и другие конфиденциальные детали. Персонал практически подставляли, а довольный Кевин Митник получал оплату.
К слову сказать, этот пример следует по пятам другого, где компания 403 Labs, предлагающая услуги по выявлению уязвимостей, как условие сертификации, требует у сотрудников отделов иноформационных технологий своих доверчивых клиентов администраторские пароли к инфраструктуре, чтобы эти уязвимости найти. Так и я могу, грубо говоря! Это тоже были мошенники, которых крутится вокруг кибер-безопасности немало. На одном совещании я прижал их, потребовав продемонстрировать эксплуатацию заявленных ими уязвимостей. Они отмолчались и нажаловались моему руководству, которое поручило уязвимости устранить, не вдаваясь в то, настоящие они или нет.
Человечеству бы перестать быть наивными, перестать верить в благородство преступников, рекламируемое массовой культурой, и понять, наконец, что совершенно ничего хорошего в преступлениках нет и быть не может. Когда со страниц литературных произведений или экрана кинематографа преступник говорит, что он завязал – это ложь. Возьмите статистику преступности любой страны мира, и вы обнаружите, что более половины преступлений совершается рецидивистами. Вдумайтесь! Ведь ловят далеко не всех, причём местами с каждым годом всё меньше, но большую часть преступлений всё равно совершают те, кто отбыли наказание. Ничего себе, неудобное противоречие? Тут пробы ставить негде.
Что за беда, если вы прочли книгу или посмотрели кино о благородных преступниках? Их минимум две: ваши деньги пополнили карманы преступников, профинансировавших создание этих произведений, а также вы продали будущее вас самих и ваших детей за сиюминутное развлечение. Завтра эти деньги будут вложены в контрабанду наркотиков, проституцию, притоны, фальшивые документы и т.д., а вам или вашим бизким предложат купить дозу наркотиков или вломятся в дом с целью воровства или грабежа. Это самые очевидные последствия, а ведь есть и скрытые: незаконные свалки опасных отходов, изготовление товаров и предоставление улуг, представляющих опасность, загрязнение окружающей среды, незаконное перемещение людей и другие подобные проявления, пользующиеся спросом у предпринимателей с низкой социальной ответственностью.
Нам бы перестать быть падкими на сильные ощущения и отказаться нормализовать преступность. Нам бы оценивать по достоинству авторов: каждый, кто восхваляет преступников и преступность ради коньюнктуры, поступает необдуманно. Каждый, кто делает это сонательно или по заказу, подкуплен. Тем временем общество продолжает финансировать нормализацию преступности прочтениями и просмотрами. Почему общество настолько наивно и доверчиво, когда дело доходит до неё? Причина в том, что, к счастью, пока ещё лишь его малая доля вступала с преступниками в контакт. Мало кто знает, каковы они на самом деле. Может быть, нам бы следовало узнать их получше, обратившись к актуальной информации?
Существует много произведений, обеляющих проституцию и вызывающих симпатию к тем, кто в неё вовлечены. Напрасно читатель и зритель покупаются на них. Многие клиенты проституток бывают обворованы или ограблены, а в последствии подвергаются шантажу. Об этом мало кому становится известно, даже правоохранительным органам, потому что большинство жертв сами не могут сознаться из страха разоблачения. В последние годы появились произведения, обеляющие торговцев наркотиками. С ними одно время была та же история, но тут местами началась легализация.
Если последить за реакциями на высказывания за и против преступной деятельности непосредственно или в адрес вышеупомянутых произведений, нельзя не заметить присутствие пособников преступников в информационном поле. Их немало. Врядли кто-то наивно верит, что это сами наркоторговцы, сутенёры или взломщики сидят в соцсетях и дискредитируют каждого, кто высказывается против. Им некогда. Они выискивают очередных жертв, планируют преступления и осуществляют их. За них в соцсетях сидят фабрики троллей, оплаченные из доходов от преступной деятельности. Вы можете беситься по поводу того, что вам нахамил условный Арсений Б., работающий в банке в Москве, в ответ на какое-то высказывание, когда на самом деле это условный Капил Шридаран из складского помещения в Бангалоре или вообще программный бот, код которого был написан талантливым выпускником университета и крутится на виртуальной машине в облаке. А вот поведение администрации ресурса будет показательным. Если они расправятся с вами, а не с обидчиком, значит, ресурс входит в преступное сообщество. Вроде бы мелочь: кто-то нахамил, кого-то забанили, но это выявляет преступников в белых воротничках и костюмах на службе у преступников в толстовках и кожанках.
Преступность боится публичного обсуждения и, естественно, пытается его избежать. Разумеется, преступники предвидели, что их могут подвергнуть критике в Интернет, и, разумеется, они приняли меры против этого. Повальное увлечение соцсетями играет им на руку и, вполне возможно, организовано ими. Тот пресловутый родоночальник соцсетей этому служит самым ярким примером: то, что начинается преступно, преступно и продолжится. Каждый, кто наивно верит, что соцсети подарили обществу рыцари в сияющих доспехах на белом коне, единственной заботой которых является свободный обмен информацией, заблуждаются. Почему-то то одна, то другая оказываются вовлечены в преступную деятельность, против которой не может или не хочет ничего предпринять. За примерами ходить далеко не надо, они везде в новостях.
А ведь есть ещё и феномен, который прекрасно известен сотрудникам правоохранительных органов. Они называют его преступлениями под копирку. Как только выходит какое-либо литературное произведение или кинофильм о гениальных преступниках, сразу же происходит волна похожих преступлений. Поздравляю! Кто-то (писатель или кинематографист) сорвал куш, а кого-то ограбили или убили. Сопоставимые по важности явления? Но мы ничего не делаем против таких умников и никак их не преследуем. Может быть, в обязанности правоохранительных органов следовало бы включить оповещение о преступлениях под копирку, чтобы авторов произведений сомнительной полезности можно было призывать к ответу?
Нам бы распознать и оценить по заслугам произведения, нормализующие преступление, но нет, общество падко на сильные эмоции. Вместо того, чтобы подумать о своём будущем, оно коллективно растрачивает его прочтениями и просмотрами того, что ни читать, ни смотреть не следует. Куда ни глянь, везде доказательства того, что человечество сосредоточено на несущественном и второстепенном в ущерб важному и главному.