Писатель Альтей Гасилов стал для меня постоянным источником вдохновения, и я теперь с нетерпением жду каждое его следующее произведение. Только что он опубликовал очередное, и вот, чем ответил на него мой острый язык или перо.
Альтей Гасилов. Цикл “Бесплатный сыр”, книга 86я. “Божественный преферанс”.
Рагож осторожно продвигался по канализации. В его ноздри били запах ферментированных пищевых отходов, ароматика моющих средств, аммиак и меркаптаны, иногда перемежающиеся с хлоркой. Под ногами хлюпало, в трубах завывало, а в голове слышался топот тараканов, которые что-то праздновали быстрой сырбой под чимпой. Сосредоточиться в такой обстановке было трудно, несмотря на 20 пунктов концентрации.
– Что я здесь ищу? – неуверенно спросил себя Рагож.
– А я? – неожиданно послышался рядом чужой голос.
– А ты кто? – испуганно спросил Рагож, вглядываясь во тьму, озаряемую лишь жидким пламенем его зажигалки Зиппо, купленной по случаю у метро.
– Если бы я знал, кто я, то не сидел бы сейчас на афедроне в этой мерзкой жиже, – ответил голос.
Рагож наконец уловил, откуда доносится голос. Доносился он снизу. Он взглянул туда и увидел своё отражение в сточных водах.
– Ты как здесь оказался? Лось? Лись? – спросил Рагож.
– Тебе виднее, – огрызнулось отражение. – Шляешься где попало, а потом я оказываюсь в… вот на такой зеркальной поверхности.
– Ты что, потерялся? – предположил Рагож.
– Давай называть вещи своими именами, – состроило ему гримасу отражение. – Потерял меня ты.
– И что теперь будет? – перепугался Рагож. – Я же теперь ни побриться не смогу, ни прыщи выдавить.
– Раньше надо было думать! – неожиданно сделало наезд отражение, отчего Рагож даже подпрыгнул и чуть не упал.
От его прыжка поверхность пахучих сточных вод покрылась рябью, и отражение на какое-то время исчезло. При этом он забрызгал штаны.
– Ух, пронесло, а я уж было подумал, что это было наяву, – пробормотал Рагож.
– Может быть кого-то и пронесло, – раздался издевательский голос отражения. – В таком амбре не разберёшь.
– Извините, мне срочно надо идти, – попытался выкрутиться Рагож. – Я потом ещё загляну, поболтать.
– Как же, идти ему надо! Слыхали? – возмутилось отражение. – А куда, ты хоть представления имеешь?
Рагож ощутил ещё больший холодок, чем тот, который вызывали мокрые штаны и сточные воды, просачивавшиеся в его ботфорты из кожи грифона через не совсем хорошо пришитые подошвы.
– А что, я не туда иду? – проблеял он.
– Неправильный вопрос! – передразнило его отражение. – Правильный вопрос будет: существует ли вообще “туда”!
Рагож лихорадочно пытался восстановить в памяти карту трубопроводов, но что-то искажало и запутывало его воспоминания.
– Вот центральная площадь, – вспоминал он. – Вот крышка люка, которую мне удалось сдвинуть, когда какой-то толстый дядя в кожаной маске на всю голову выкрикнул моё имя и поплевал на ладони. Вот канализационный коллектор, в который я соскользнул по лестнице…
Мысли путались, мысленная трёхмерная модель системы канализации вертелась и искривлялась, а голоса, что-то кричавшие вслед ему через крышку люка, окончательно всё запутывали. Рагож понял, что время разговоров прошло, и надо действовать. Он собрался с духом и бросился бежать по трубе. Эхо его шагов разразилось по подземному миру, и казалось, что звук идёт сразу со всех сторон. Он бежал и чувствовал, что не может остановиться, потому что стоило ему замедлиться хоть на секунду, как боковым зрением он тут же видел, как внизу возникает его отражение.
Больше никто не видел Рагожа, но в городе пошли слухи, что кто-то без остановки бегает по канализации. Туда спускались смельчаки из числа слесарей и ассенизаторов, но быстрый топот всегда доносился откуда-то ещё, и найти и поймать загадочного бегуна так никому не удалось. Легенда гласит, что только в полнолуние он останавливается и смотрит на небо сквозь решётки сточных люков, потому что свет Луны ярче его отражения.