Волнения о несущественном, №2

Признаюсь: до 2020 года я мало обращал внимание на что-то, кроме работы. Она отнимала всё время и силы, особенно ввиду необходимости стоять в пробках по часу-полтора в каждую сторону. С человеческим обществом в целом за пределами круга сотрудников, руководства и клиентов я по большому счёту столкнулся лишь в последние три года, работая удалённо и публикуя мои произведения. Если раньше я с немым изумлением взирал на безумства остальных водителей на дороге, расшибающихся в лепёшку ради экономии нескольких секунд, то за эти три года я с таким же изумлением взираю на гораздо более широкие массы. Это развивает кругозор в некоторой степени, но столь же шокирует. Причина проста, и о ней уже писали до меня, например, Эван Горовиц в статье “Интеллектуальный коэффициент падает во многих странах, и это не предвещает ничего хорошего для человечества” от 22 мая 2019 года для NBC News. На ту же тему писали многие другие авторы и издания.
Действительно, многие наблюдения Горовица актуальны: о падении интеллекта среди населения разных стран, уровней обеспеченности, национальностей и прочих категорий. Но убило меня самое последнее предложение в его статье. Автор делает заключение, что кризис падения глобального интеллекта подорвёт способность человечества решать возникающие перед ним проблемы: искусственный интеллект, глобальное потепление и ещё не возникшие.
Уважаемый Эван Горовиц, если уж Вы взялись судить о глобальном интеллекте, потрудитесь хотя бы разобраться в том, о чём пишете. Глобальное потепление не является проблемой, которую человечество должно решать. И уж точно это не одного уровня проблема с искусственным интеллектом.
Человечество демонстрирует, что оно хронически неспособно расставить приоритеты. Глупость ли это, как считают наблюдающие за интеллектом человечества, или злой умысел, или и то, и другое? Давайте разбираться.
Всё в жизни складывается из мелочей. Эти зловредные мелочи одним бросаются в глаза, а другие их не замечают. Одной из причин, которую рассматривает в своей статье Горовиц, могла бы быть миграция. Но он же подчёркивает, что падение интеллекта происходит и в семьях коренного населения европейских стран, то есть мы наблюдаем не столько разбавление коренного населения с высоким IQ мигрантами с низким IQ, сколько падение его среди всех категорий по планете. Чем менее умён человек, тем легче им манипулировать путём одурачивания, простите за каламбур. Человек с низким интеллектом не сразу заметит разницу между высоким уровнем жизни в прошлом и низким в настоящем. Это выгодно определённым слоям общества: можно производить и продавать товары и оказывать услуги низкого качества по более высоким ценам.
Внимательный читатель припомнит, что одновременно с падением мирового уровня интеллекта растёт и разрыв в уровнях дохода между богатыми и бедными. Горстка транснациональных корпораций и их руководство за последние десятилетия сосредоточили на своих счетах астрономические суммы денег, извлечённые (или недоплаченные) рядовым гражданам. В наши дни разрыв между самыми богатыми и самыми бедными достиг небывалого уровня за всё время существования человечества. Такого не было ни при фараонах, ни при римских императорах, ни во времена колониальных империй. С ростом богатства эти корпорации и их руководство накапливают опыт и знания по увеличению своих доходов за счёт потребителей и наёмной рабочей силы. Им выгодно, чтобы последние были как можно глупее и доверчивее: так им можно безнаказанно продать больше дорогих, но ненужных и некачественных товаров и услуг.
Заметьте, что лозунги, вдалбливаемые нам из каждого утюга, всё больше расходятся с истинным положением вещей. Куда-то исчезла охрана природы и борьба за экологию, и всё заменило глобальное потепление. Разумеется, экология — это невыгодная тема для транснациональных корпораций. Кто-то может заметить, как они загрязняют среду, и возмутиться. А вот глобальное потепление — оно как бы есть, но его как бы и нет, оно где-то там, далеко, и кто виноват, тоже не совсем понятно, зато денежных знаков на его исследование и борьбу с ним можно отжать у населения сколько угодно, главное тонко и правильно подойти к вопросу.
Совершенно непопулярной темой является срок службы, надёжность и ремонтопригодность потребительских товаров. С одной стороны, культивируется ненависть к автомобилям как загрязнителям, а с другой не предпринимается никаких усилий по их разумному, долгосрочному использованию. Загрязнение при их изготовлении — это тема-табу. С одной стороны, промышленность вносит вклад в глобальное потепление «карбоновыми выбросами», а с другой производители занимаются экономическим и экологическим терроризмом по отношению к потребителю, внося конструктивные решения, препятствующие длительному использованию и ремонту товаров, заставляя потребителя выбрасывать то, что они уже имеют, и покупать новое на замену. Было бы население Земли таким же умным, как пятьдесят-сто лет назад, оно бы начало задавать вопросы, а нынешнее молчит. Это наводит на мысль, что кого-то такое положение больше чем устраивает, иначе из каждого утюга уже били бы тревогу.
Мы можем десятилетиями послушно сортировать мусор, сдавать всё, что подлежит переработке, в приём вторсырья, а потом какая-нибудь страна устроит небольшую, короткую войну и за один месяц отменит десятилетия наших коллективных усилий, расстреляв в виде боеприпасов и уничтожив в виде целей столько ценных металлов, полимеров, керамики, стекла и прочих материалов, сколько мы вторично используем за всю жизнь. И сколько на нашем веку было таких войн? Не хватит пальцев пересчитать. Нас кто-нибудь спрашивал, хотим ли мы их? Меня точно нет.
За эту короткую статью я уже успел накидать достаточно доказательств того, о чём уже писал ранее: мы волнуемся почти исключительно о несущественном. Главное, жизненно-важное, нас как человечество почему-то не волнует или волнует, но в гораздо меньшей степени. И одним из проявлений и причин этого я считают доступ к Интернет. Эта услуга никогда не должна была выплеснуться в неподготовленное человечество. Почему-то, когда были проведены телеграфная и телефонная сети, были приняты меры против их использования в незаконных целях. Была предусмотрена какая-то возможность устанавливать, кто, кому и откуда звонит. У правоохранительных органов была возможность отслеживать звонки. Интернет же не имеет границ и юрисдикции. Преступники вполне могут заниматься обманом пользователей на других континентах, и никаких возможностей наказать их или пресечь их деятельность не существует. Отдел преступлений в Интернет ФБР в США — это совершенно беззубый, существующий для галочки орган, а ведь именно эта страна создала Интернет и распространила его на весь мир. Казалось бы!
В некоторой степени серьёзно соблюдение правопорядка в Интернет волнует страны Европы. Но и они берутся лишь за самые лёгкие проблемы: регулирование предоставления услуг и кое-какая антимонопольная деятельность. С переменным успехом где-то позаботятся о сохранности личных данных в какой-то мере, где-то прижмут монополиста, но в общем ничего серьёзного. Никаких механизмов отслеживания источников и пресечения правонарушений в сети Интернет изначально не было заложено, и никто не предпринял никаких усилий, чтобы это изменить. Защита инфраструктуры возложена исключительно на самих пользователей: частных лиц и организации. Никакой помощи им не оказывается. Никаких надёжных критериев благонадёжности участников информационного обмена не выработано. Ничего, кроме общих, туманных рекоммендаций вести себя осмотрительно. Это было бы честно, если бы Интернет оставался такой же развлекательной услугой, какой он был в его ранние годы: подключаешься на свой страх и риск. Но это давно не так! Государственные структуры, коммунальные услуги, финансовые операции, здравоохранение, транспорт и прочие жизненно важные аспекты человеческой деятельности уже давно невозможно получать никак, кроме как через Интернет. С этого момента государства должны были предпринять хоть какие-то усилия по обеспечению его безопасности, но этого не наблюдается: всё пущено на самотёк. Умные люди лет пятьдесят-сто назад начали бы задавать вопросы, но глобальный интеллектуальный индекс снижается, и человечество не догадывается задать их, а следовало бы.
Интернет перегружает наш падающий интеллект потопом информационных помоев. Это происходит как на страницах услуг, так и в социальных сетях. У этого явления масса разных причин, и они не главное. Главное — это то, почему мы как человечество позволяем такое. Почему мы внезапно отказались от тех норм и правил, которые сделали нас людьми за предыдущие несколько тысяч лет, и решили развернуться на 180 градусов?
Прежде, мы считали, что пресса должна соблюдать нормы языка и приличий. Лица с высокими моральными качествами и квалификацией имели полномочия отвергать содержание, не соответствующее устоям общества. Теперь мы позволяем кому угодно изливать на нас через Интернет неграмотное содержание, включающее нецензурную брань и изображение неприличных, антисоциальных или незаконных поступков, а также заведомо ложную и злонамеренную информацию. У нас что, мало проблем? Хочется какой-то экзотики? Почему это стало нормой, и почему мы это приветствуем? Не потому ли, что мы глупее, чем наши предки, которые лучше нас понимали, как можно и нельзя поступать? Мало этого! Не будет ли дальше только хуже, если мы продолжим в том же духе? Кажется, если наблюдаются такие тенденции, то следует по меньшей мере задуматься и начать прикидывать, что нас ждёт дальше.
Можно спорить о том, становится ли человечество умнее или глупее со временем, но одно неоспоримо: человеческие умственные способности ограничены. У нас есть лишь 24 часа в сутках, из которых мы должны потратить сколько-то на обеспечение нашей финансовой состоятельности, на работу, простым языком, сколько-то на поддержание нашей жизни, и остальное на отдых и развлечения. Интернет вмешивается в это разделение и тянет одеяло на себя, предоставляя широчайшее разнообразие информации, которую должен обработать наш мозг. Это тексты, звук и изображения. Благодаря Интернет и устройствам, которые предоставляют его, мы уделяем усвоению информации всё больше времени и всё меньше остальным занятиям. Это было бы не так уж плохо, не будь информация столь низкого качества, не будь в ней столько неточностей, откровенной лжи, манипулирования нашим мнением и заведомо вредоносного содержания, создаваемого множеством лиц, имеющих самые разные злонамеренные цели. От такого нас не ограждает почти ничего. Усилий по улучшению качества содержания предпринимается исчезающе мало.
К чему я призываю? К разуму. Это единственное, что у нас есть. Всё остальное преходящее, и его в любой момент можно потерять. Очень легко идти на поводу у окружающих, называя это силой обстоятельств. Мы, как человечество, должны требовать лучшего, потому что мы пока это заслуживаем. Да, трудно. Да, против этого целенаправленно работают все, кто хотел бы, чтобы мы покорились и становились всё глупее, покорнее и беднее. Но бесконечно так продолжаться не может: наступит момент, когда отнять у нас больше будет нечего, и те, кто построили своё благополучие на отнимании у нас, обнаружат, что сами остались без штанов в переносном смысле, а в буквальном всё будет очень плохо: их не смогут вылечить, постричь, накормить и даже довезти из дома на работу.
Мы стремительно приближаемся к такому положению вещей, потому что за 50 лет с 1950 до 2000 гг. средний мировой интеллектуальный коэффициент упал с 91,5 до 89. Если тенденция не изменится, то к 2050 г. он упадёт до 86,5. Такое падение — это катастрофа, потому что оно означает, что люди не смогут выполнять часть всё более усложняющихся видов работ в промышленности и сфере услуг. Не знаю, учитывали ли те, кто вывели эту тенденцию в 2010 году, какое влияние окажет на нас Интернет. Возможно, с его учётом всё будет несколько хуже.
Вся моя карьера была сделана в сфере информационных технологий. Я 30 лет занимаюсь разработкой и поддержкой программного обеспечения. В этой отрасли произошли разительные перемены к худшему. Если в начале моей карьеры требовались серьёзные знания об аппаратном обеспечении, операционных системах, языках программирования и средствах разработки, и качество программного обеспечения на выходе было настолько высоким, что продукты практически не требовали обновлений, то на данный момент ежедневные обновления с целью устранения критических уязвимостей стали не просто нормой — они насильственно навязываются потребителю. Возникла культура принятия обновлений как блага и данности и порицания отказа от их установки. Простым, человеческим языком это значит, что программные продукты разрабатываются абы как и не тестируются, а задачу их тестирования переложили на потребителей, которые не имеют никакой специальной подготовки или желания это делать. Человечество прекратило серьёзно относиться к информационным технологиям, одновременно полагаясь на них всё больше и больше. Нелепость? Да. Безумие? Возможно.
На смену компилируемым языкам программирования, дающим на выходе исполняемый файл в машинных кодах, работающий быстро и энергоэффективно, пришли скриптовые, интерпретируемые построчно языки, тратящие машинное время и электроэнергию впустую. Одновременно с заявленным увеличением производительности процессоров и пропускной способности памяти, шин и накопителей, программное обеспечение замедлилось, подчас не то что в разы, а на несколько порядков. Сами того не замечая, мы топчемся на месте, платя всё большую цену за то же самое или худшее решение. По большей части этого никто не замечает, потому что требуются специализированные знания и опыт. Но любой способен заметить, как долго приходится ждать, пока загрузятся многие страницы в нашем любимом Интернет. И причина не в том, что стало больше пользователей! Аппаратное обеспечение на словах выросло в производительности на порядки больше. Причина в разброде и шатаниях, происходящих в сфере информационных технологий.
Десятилетия назад, каждый производитель ПО гордился соблюдением стандартов. Они упоминались практически в любой документации как признаки надёжности и защиты инвестиций потребителя в ПО. Всё это так и осталось в прошлом. Сегодня стандарты считаются чем-то постыдным, и их лучше не упоминать, а то прослывёшь компьютерным душнилой. Крутые парни прокладывают свой путь с чем-нибудь бесплатным, с открытым кодом, разработанным какими-то энтузиастами где-то там, далеко. То, что это несерьёзно, никого больше не волнует, как не волнует возможность приобретения ошибок и закладок с ПО, взявшимся невесть откуда.
Спросите сегодня руководителей отделов информационных технологий крупных компаний, которые вроде бы должны следить за безопаснстью применяемых ими решений: знаете ли вы, кто и зачем разработал движок и библиотеки, на которых работает ваше главное приложение? Они не ответят: не знают, и их не волнует. Ситуация анекдотичная, если задуматься. Мы перестали отслеживать источники ПО и интересы их производителей, зато мы безгранично верим в то, что если они бесплатные и с открытым кодом, то всё зашибись. Кто последний раз проводил аудит этого кода? Никто и никогда.
Отрасль подвергается огромному давлению для переноса всего подряд в облака. Но никто даже не задумывается, кто в этих облаках получает доступ к данным и интеллектуальной собственности потребителей и как неведомо откуда взявшееся ПО способствует или препятствует этому. Дешевле ли? Замечательно! Надежно ли и хорошо ли? Кого волнует!
Человечество не относится к информационным технологиям ответственно, как следовало бы обществу, всё более зависящему от них. Может быть, следует остановиться и задуматься, куда это нас заведёт? На это у нас всё ещё хватит интеллекта? Приведу простой пример, демонстрирующий всё вышеупомянутое. Недавно я воспользовался предложением издательства АСТ подать им мои произведения и подал все полтора десятка или сколько там я написал. Через некоторое время на меня начали сыпаться отказы. Приведу один из них здесь полностью, потому что они совершенно одинаковые. Казалось бы, обычное дело: у них свои критерии, и мы не подошли друг другу. Но вглядитесь:

Вчитайтесь повнимательней, и станет ясно: кто-то не подумал, что у автора может быть больше одного произведения. Не хватает названия, не так ли? И это лучшие из лучших: разработчики ПО, имеющие высшее образование и обычно опыт работы, результаты труда которых должны в теории проверять профессиональные тестировщики тоже с высшим образованием, после которых то же самое должны проверять руководители и сотрудники других отделов. Такой результат всех устроил. И как же так выходит? Да всё по тем же вышеизложенным причинам. И это один пример из тысяч, которые я мог бы привести, насмотревшись на творящиеся в отрасли ужасы.
Кстати, на бумаге я бы и не хотел печататься. Зачем это в 2023 году?